Беседа среди звезд стр. 29

22 янва­ря 1925 года в Дар­джи­линг вер­нул­ся Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич. Он при­е­хал вме­сте с Яру­ей, побы­вав сна­ча­ла в Адьяре.

Яруя дол­жен был уехать через месяц. А вес­ной тро­им Рери­хам пред­сто­я­ло отпра­вить­ся в дол­гий путь для осу­ществ­ле­ния гло­баль­но­го пла­на, кото­рый был корот­ко обо­зна­чен 24 нояб­ря 1924 г. в сооб­ще­нии, при­ня­том Еле­ной Ива­нов­ной сов­мест­но с Юрием:

Ска­жу — реше­но дать Алтаю устой на мно­гие лета.

Ска­жу — реше­но создать новое, небы­ва­лое ядро сре­ди моло­дых. Эту зада­чу наше Брат­ство пору­ча­ет Урусвати.

Ска­жу — реше­но гла­ве госу­дар­ства вер­нуть духов­ную власть.

Ска­жу — реше­но в Сред­ней Азии создать цита­дель как сим­вол мощи.

Ска­жу — реше­но сте­реть гра­ни­цы Азии. 

Ска­жу — реше­но Рос­сии име­но­вать­ся Державой. 

Ска­жу — реше­но на Духов­ном сове­те избрать Главу.

Ска­жу — реше­но Избран­но­му явить дер­жа­ву и ски­петр сою­за народов.

Ска­жу — реше­но укре­пить народ­ное достояние.

Ска­жу — реше­но быть Госу­да­рю на Зве­ни­го­ро­де алтай­ском. Эту зада­чу Мы даем Фуяме.

В пер­вый же вечер после при­ез­да Вла­ды­ка пере­дал благословение:

— Бла­го­слов­ляю Люмоу на кра­со­ту и целе­ние; Удраю на всю Мон­го­лию и Тибет; Фуя­му на всю Азию; Уру­сва­ти на весь свет­лый мир.

24 янва­ря Вла­ды­ка напом­нил о пись­ме, кото­рое он обе­щал напра­вить Уру­сва­ти перед отъ­ез­дом из Дарджилинга:

— Листа мое­го полу­че­ние будет через месяц, Урусвати.

Пись­мо при­ле­те­ло в окно во вре­мя бесе­ды вече­ром 20 фев­ра­ля 1925 года.

— При­крой­те свет окна и повто­ряй­те в мол­ча­нии ман­трам, — ска­зал перед этим Владыка.

После вра­ща­тель­но­го дви­же­ния пись­мо упа­ло на коле­ни Еле­ны Ива­нов­ны. Оно было запи­са­но чер­ни­ла­ми на бере­зо­вой коре по-санскритски.

Удрая пере­вел письмо:

Род­ная Уру­сва­ти, да будет это тво­им Ман­тра­мом: «В той Стране помо­гу в под­ня­тии Мира и в явле­нии Хра­ма Вла­дык». Мир тебе!

Вла­ды­ка слег­ка попра­вил пере­вод, так как Юрий напи­сал сна­ча­ла: «Доро­гая Урусвати».

— Луч­ше ска­зать: «Род­ная Уру­сва­ти», — ибо, поис­ти­не, род­ная нам.

Полу­че­ние пись­ма озна­ча­ло близ­кий отъезд.

— Когда нам ехать на Лех? — спро­сил Юрий.

— Дам день, — отве­тил Владыка.

Яруя поки­нул Дар­джи­линг 23 февраля.

— Думаю, мож­но ехать шесто­го, — сооб­щил Владыка.

Выеха­ли 6 мар­та рано утром и 12 мар­та при­бы­ли в каш­мир­ский Шри­на­гар. Нача­ли делать зака­зы вещей, необ­хо­ди­мых для экс­пе­ди­ции. Но вско­ре выяс­ни­лось, что есть про­бле­мы с полу­че­ни­ем про­пус­ка в Ладакх.

— Поче­му Учи­тель не посо­ве­то­вал хло­по­тать о раз­ре­ше­нии на Ладакх из Америки?

— Полу­чи­ли бы отказ. Нуж­но лич­ное присутствие.

Раз­ре­ше­ния на въезд жда­ли, живя на лод­ке-доме «Монарх», хотя идея с лод­кой не очень поощ­ря­лась Владыкой.

Еле­на Ива­нов­на, обес­по­ко­ен­ная зати­ха­ни­ем опы­та в тяже­лой атмо­сфе­ре Шри­на­га­ра, в первую ночь на лод­ке была про­сто оглу­ше­на мно­же­ством голо­сов, гово­рив­ших одно­вре­мен­но. Резо­нанс был настоль­ко велик, что каза­лось, буд­то гово­рив­шие нахо­ди­лись в очень высо­ком помещении.

— Явил силу тво­е­го при­ем­ни­ка, — пояс­нил Вла­ды­ка. — Слы­ша­ла вос­кли­ца­ния наши, когда реша­ли дела Сою­за Восто­ка. Вижу, как Союз Восто­ка начи­на­ет­ся в Сиби­ри в виде част­но­го обще­ства. Вижу малень­кий домик, где рож­да­ет­ся миро­вое дело.

В кон­це мар­та лод­ка из кана­ла вошла в озе­ро. Нача­лись гро­за и про­лив­ной дождь. Ветер был настоль­ко силен, что кана­ты, кото­ры­ми лод­ка была при­креп­ле­на к сва­ям, один за дру­гим нача­ли лопать­ся. Хозя­ин лод­ки и его люди в пол­ной тем­но­те, стоя по грудь в воде, натя­ги­ва­ли кана­ты, но они сно­ва лопа­лись. Двух­этаж­ную лод­ку мог­ло уне­сти на сере­ди­ну озе­ра и перевернуть.

Все оде­лись. Еле­на Ива­нов­на, взяв ману­скрип­ты-тет­ра­ди и дове­рен­ные сокро­ви­ща, жда­ла той мину­ты, когда нуж­но будет пры­гать в воду. Но ура­ган посре­ди ночи стих. Под утро все спо­кой­но засну­ли. Коман­да напра­ви­ла лод­ку к Шринагару.

— Очень рад, что ушли из озе­ра, — ска­зал Вла­ды­ка. — Удар дол­жен был быть нане­сен там. Но Учи­тель не про­пу­стил вре­ме­ни. Каш­мир все­гда был сло­жен для меня. Даже жизнь А‑Лал-Мин­га закон­чи­лась здесь явным его убий­ством. На горе перед вами — место его казни.