Беседа среди звезд стр. 27

Для вечер­них бесед нуж­ны были двое. Так как Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич отсут­ство­вал, пару Елене Ива­новне соста­вил Юрий. Отве­ты на вопро­сы и пояс­не­ния опы­та про­дол­жа­ли приходить.

24 октяб­ря 1924 года Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич и Свя­то­слав при­бы­ли в Нью-Йорк. Через два дня после это­го Еле­на Ива­нов­на уви­де­ла сон. Она сиде­ла на вер­ху лест­ни­цы, веду­щей в дом, а вни­зу ходи­ли непри­ят­ные люди, кото­рые к ней под­нять­ся не мог­ли. С верх­ней пло­щад­ки подо­шел Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич и пожа­ло­вал­ся, что там, куда он послан, почти нет людей и ему труд­но одному.

Еле­на Ива­нов­на нача­ла пере­жи­вать, что она сидит в спо­кой­ствии, тогда как Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич вол­ну­ет­ся и трудится.

— Так надо, — ска­зал ей Вла­ды­ка. — Сей­час важ­но твое спо­кой­ствие. Можешь посы­лать туда стре­лы энергии.

Посре­ди одной из ночей Еле­на Ива­нов­на два­жды про­сы­па­лась с непри­ят­ным чув­ством лег­ко­го стра­ха. Думы были око­ло млад­ше­го сына в Америке.

— Мне было бес­по­кой­но, — ска­за­ла она Вла­ды­ке. — Каза­лось, что Люмоу напа­да­ет на Фуяму.

— Было, — корот­ко отве­тил Владыка.

А на сле­ду­ю­щую ночь при­снил­ся аме­ри­кан­ский Круг, кото­рый сидел в пол­ном соста­ве, окру­жен­ный све­том. Вокруг него, за пре­де­ла­ми све­то­во­го коль­ца, нахо­ди­лись отвра­ти­тель­ные аст­раль­ные сущ­но­сти. Они ста­ра­лись ата­ко­вать отдель­ных чле­нов Кру­га, бро­сая в них что-то напо­до­бие взрыв­ча­тых веществ. Свер­ху раз­дал­ся голос Вла­ды­ки: «Вида­ла? Видала?»

В бесе­де он пояснил:

— Ты виде­ла, насколь­ко тем­ные нена­ви­дят дом мой.

Высо­ко­го чело­ве­ка, почти гиган­та, с загри­ми­ро­ван­ным лицом Еле­на Ива­нов­на уви­де­ла во сне, в кото­ром сиде­ла за сто­лом с дву­мя незна­ко­мы­ми жен­щи­на­ми. Он вошел — и она поня­ла, что это послан­ник Бело­го Брат­ства. Состо­ял­ся раз­го­вор, в кото­ром при­шед­ший упо­мя­нул, что сей­час шесть­сот чело­век, свя­зан­ных с Брат­ством, рабо­та­ют в Индии. Одна из жен­щин вдруг воз­му­ти­лась и нача­ла про­из­но­сить оскор­би­тель­ные сло­ва в его адрес. Еле­на Ива­нов­на вста­ла перед ним, желая защи­тить, и почув­ство­ва­ла необы­чай­ные виб­ра­ции, исхо­див­шие от него. Эти виб­ра­ции вызва­ли в ней такое силь­ное серд­це­би­е­ние, что она не мог­ла дол­го выдер­жать их и вынуж­де­на была отой­ти. Но она хоро­шо запом­ни­ла при­сталь­ный взгляд серо-голу­бых глаз, направ­лен­ный на нее.

— Виде­ла наше­го Бра­та, — пояс­нил Вла­ды­ка. — Рабо­та­ет сре­ди раджпутов.

— Но поче­му он был так загримирован?

— Истин­но, ему при­хо­дит­ся мас­ки­ро­вать­ся. Бара­бан­щи­ком даже был.

В одну из ночей Еле­на Ива­нов­на ощу­ти­ла страш­ное напря­же­ние. Как бы что-то взо­рва­лось в ее голо­ве. Мельк­ну­ла мысль: «А как же план, если я уби­та?» Но тут же перед ней встал облик Учи­те­ля. И она про­из­нес­ла: «Мория!» Очну­лась со зву­ча­щим в ушах воз­гла­сом: «О‑ля-ля!» — и успо­ко­и­лась, что взрыв не нару­шил ее спо­соб­но­сти слышать.

— Что за взрыв был в моем моз­гу? — спро­си­ла она у Владыки.

— Затро­нут был нерв мозга.

Вла­ды­ка сви­де­тель­ство­вал о бла­го­по­луч­ном про­те­ка­нии опы­та. Но нака­ты­ва­ю­щие ино­гда сомне­ния в сво­их силах тер­за­ли Еле­ну Ива­нов­ну и при­во­ди­ли ее к тос­ке и слезам.

— Тяж­кая Тара! — ска­зал в один из таких момен­тов Владыка.

— Но мне так боль­но, что я могу дать настоль­ко мало.

— Заблуж­де­ние!

— Я не могу пове­рить в свое значение.

— При­дет­ся поверить.

В опы­те наблю­да­лись новые про­яв­ле­ния. Одна­жды после очень мел­ких виб­ра­ций и сокра­ще­ний в голо­ве воз­ник­ло стран­ное ощу­ще­ние как бы вздо­ха — буд­то темя при­под­ня­лось и опу­сти­лось. Так про­яви­лось мен­таль­ное дыхание.

Наблю­да­лись шеве­ле­ния в голо­ве, боли и вра­ще­ния в сол­неч­ном спле­те­нии, тош­но­та, силь­ные замо­ра­жи­ва­ния, рез­кая сме­на холо­да и жара, не гово­ря уже о посто­ян­ных виб­ра­ци­ях тела и огнен­ных вспыш­ках, когда к моз­гу при­ка­сал­ся луч.

— Поче­му в Лон­доне все явле­ния были без­бо­лез­нен­ны­ми? — спро­си­ла Еле­на Ивановна.

— Тогда мы были бли­же и дей­ство­ва­ли осо­бым лучом. Теперь же зака­ля­ем орга­низм для оккульт­ных переживаний.

Когда Еле­на Ива­нов­на поста­ра­лась оста­но­вить непо­нят­ное ощу­ще­ние неве­со­мо­сти тела и исте­че­ния из теме­ни, Вла­ды­ка сказал:

— Пра­виль­но пре­кра­ти­ла. Пока еще рано.

До нее доно­си­лись раз­ные шумы с дру­го­го кон­ца про­во­да, похо­жие на зву­ки закры­ва­ния или откры­ва­ния две­рей, пере­ме­ще­ния или паде­ния каких-то предметов.

Она уви­де­ла, как рука про­ве­ла крас­ным каран­да­шом линию по рисун­ку, и услы­ша­ла при этом ясно выра­жен­ное зву­ча­ние. Вла­ды­ка пояснил:

— Каран­да­шом зачерк­нул реше­ния Врага.

10 декаб­ря 1924 года Нико­лай Кон­стан­ти­но­вич отплыл из Америки.

— Иду гово­рить с Фуя­мой на палу­бе, — сооб­щил Владыка.

Во вто­рой поло­вине декаб­ря Еле­на Ива­нов­на дума­ла о Бра­те Хиро­ни­у­се, при­быв­шем в октяб­ре в новом теле в Брат­ство. «Взя­ли руко­пи­си, напи­сан­ные мной», — услы­ша­ла она его голос в ответ на свои раз­мыш­ле­ния о том, что мно­же­ство его дости­же­ний при­пи­са­но Анни Безант.

— Сего­дня допу­стил Хиро­ни­у­са до про­во­да с тобой, — сооб­щил в бесе­де Владыка.

— Стран­но будет видеть Бла­ват­скую в теле моло­до­го австрийца.

— Раз­ни­ца небольшая.

— Есть ли пере­бои в опыте?

— Но ты же слы­шишь. Если гово­рю: «Хоро­шо», — зна­чит, пере­бо­ев нет. Дай опы­ту настояться.

Все свои виде­ния и ощу­ще­ния Еле­на Ива­нов­на про­дол­жа­ла фик­си­ро­вать в тет­ра­ди опы­та. При­ня­тое сов­мест­но с Юри­ем она запи­сы­ва­ла в тет­радь бесед. Одной из таких запи­сей было повест­во­ва­ние о путе­ше­ствии Апол­ло­ния Тиа­н­ско­го на север Индии.