Обновленная планета 31. Под сводами длинного коридора. Елена Конева

Кари­на зажгла на сто­ле све­чу и вер­ну­лась в постель. Тем­пе­ра­ту­ру мож­но было не мерить: и так ясно, что по-преж­не­му сорок один. Она укры­лась, но оде­я­ло вне­зап­но всей сво­ей гори­зон­таль­ной поверх­но­стью слег­ка при­под­ня­лось над ней, а вслед за ним и само ее тело нача­ло дви­же­ние вверх. 

Девуш­ка лежа­ла в про­стран­стве, под­дер­жи­ва­е­мая неиз­вест­но каки­ми сила­ми, и смот­ре­ла на сия­ю­щее звезд­ное небо. Не было домов дерев­ни, кото­рую недав­но в спеш­ке поки­ну­ли жите­ли. Не было зву­ков при­бли­зив­шей­ся вплот­ную вой­ны. А ее созна­ние рабо­та­ло чет­ко и без помех, все­ми сво­и­ми стру­на­ми виб­ри­руя в уни­сон с кос­ми­че­ским оркестром. 

— Я здесь совсем одна? — без­звуч­но спро­си­ла Кари­на у кого-то невидимого.

— Но мы же с тобой, — про­явил­ся в ее голо­ве ответ.

— Я прак­ти­че­ски обес­то­че­на и ниче­го не могу сде­лать в этих труд­ных обстоятельствах. 

— Но сро­ки одо­ле­ния сту­пе­ней под­хо­дят неза­ви­си­мо от теку­щих событий.

— Види­мо, на меня сей­час вли­я­ет какое-то близ­кое мне светило?

— Да. Вот это.

В небе запуль­си­ро­ва­ла розо­вая звездочка.

— Какие кра­си­вые вол­ны! Их цвет вызы­ва­ет у меня радость.

— Эта звез­да напи­ты­ва­ет тебя сво­и­ми луча­ми осо­бен­но сильно.

— И у меня проснет­ся какая-то новая способность?

— Несо­мнен­но. А сей­час воз­вра­щай­ся. Твои вре­мен­ные затруд­не­ния под­хо­дят к концу.

Тело девуш­ки плав­но опу­сти­лось на постель. Свер­ху на него столь же мяг­ко спла­ни­ро­ва­ло одеяло.

В неза­пер­тую дверь дома кто-то вошел. Муж­ская фигу­ра появи­лась в тем­но­те двер­но­го про­ема ком­на­ты. Чело­век при­сло­нил­ся к кося­ку и сполз по нему на пол.

Кари­на, пре­одо­ле­вая голо­во­кру­же­ние и сла­бость, вста­ла, подо­шла к две­ри и при­се­ла око­ло муж­чи­ны. Перед ее внут­рен­ним взо­ром полых­ну­ло вер­ти­каль­но устре­мив­ше­е­ся к зем­ле пламя.

— Ты лет­чик? — спро­си­ла она.

— Да, — сидев­ший на полу даже не уди­вил­ся вопросу.

— Ранен?

— Да.

Муж­чи­на при­кос­нул­ся к руке девуш­ки и от неожи­дан­но­сти вздрогнул:

— Ты же горишь!

Кари­на под­ня­лась и при­нес­ла два оде­я­ла. Одним она уку­та­ла ноч­но­го при­шель­ца, а во вто­рое завер­ну­лась сама.

— Нам надо дождать­ся утра. С рас­све­том сюда, ско­рее все­го, вой­дут ваши.

Она села на пол и при­сло­ни­лась спи­ной к стене.

— Мы с тобой выдер­жим, — сно­ва взял ее за руку мужчина.

При­глу­шен­ные голо­са донес­лись со дво­ра, как толь­ко нача­ло све­тать. Кари­на полз­ком добра­лась до крыль­ца. Ее мгно­вен­но окру­жи­ли воору­жен­ные люди. 

— Там ваш лёт­чик, — успе­ла ска­зать девуш­ка и поте­ря­ла сознание.

Пол­ная пожи­лая мед­сест­ра улыб­ну­лась ей доб­ро­же­ла­тель­но и спросила:

— Очну­лась, девоч­ка? Вас обо­их с парень­ком при­вез­ли к нам в пол­ной отключке.

— Как его зовут? — с тру­дом спро­си­ла Карина.

— Сер­гей, — Вар­ва­ра Пет­ров­на вздох­ну­ла. — Пра­вую ногу он может поте­рять. Сей­час спит, а через пол­ча­са его отпра­вят в воен­ный госпиталь.

Кари­на попы­та­лась подняться.

— Куда ты, тень моя душев­ная, собра­лась?! — под­хва­ти­ла мед­сест­ра пошат­нув­ше­е­ся тело. 

— Мне нуж­но поси­деть рядом с Сер­ге­ем. Раз­ре­ши­те, про­шу вас.

— Да какой тут поси­деть?! Ты того и гля­ди сно­ва упа­дешь в обморок! 

Гла­за девуш­ки смот­ре­ли пря­мо в душу, и Вар­ва­ра Пет­ров­на не выдержала. 

— Лад­но. Чув­ствую, что очень надо. Дер­жись за меня и поти­хонь­ку пойдем.

Она при­ве­ла Кари­ну в неболь­шую ком­нат­ку, где спал муж­чи­на, ока­зав­ший­ся совсем моло­дым человеком.

— Садись вот здесь. А я сде­лаю кое-какие дела и при­ду за тобой.

Девуш­ка отки­ну­лась на спин­ку сту­ла и закры­ла гла­за. Она тут же ока­за­лась в длин­ном кори­до­ре со свод­ча­тым потол­ком. «Это основ­ной канал его пра­вой ноги», — мельк­ну­ло в голо­ве. «Что мне нуж­но делать?» — спро­си­ла она. «Про­сто иди», — после­до­вал ответ. 

Кори­дор был частич­но запол­нен тем­ной, вяз­кой, удуш­ли­вой мас­сой. Кари­на в изне­мо­же­нии про­ди­ра­лась сквозь это зло­во­ние впе­ред и не заме­ча­ла, что остав­ля­ет поза­ди себя свет.

— Да что ж ты, милая моя?! — про­бил­ся изда­ле­ка голос Вар­ва­ры Петровны.

Чьи-то руки под­хва­ти­ли девуш­ку и куда-то понес­ли, а она даже не име­ла сил, что­бы запла­кать. Вар­ва­ра Пет­ров­на, уви­дев, что губы что-то шеп­чут, под­нес­ла к ним ухо и ско­рее почув­ство­ва­ла, чем услы­ша­ла: «Не успела».

— Кари­на, пого­во­рить надо, — догнал девуш­ку немо­ло­дой мужчина.

— Конеч­но, Вик­тор Сте­па­но­вич. Пря­мо сейчас?

— Да. Захо­ди в мой заку­ток. Зна­чит, выру­ли­ва­ешь на диплом?

— Вам труд­но в это пове­рить, Вик­тор Сте­па­но­вич? Мне тоже. Если бы не ваша помощь, навер­ное, этот момент нико­гда бы не наступил.

— Не пре­уве­ли­чи­вай. Людей с таким стрем­ле­ни­ем к зна­нию, как у тебя, жизнь дер­жит побли­же к солнцу. 

— Даже когда они оста­ют­ся без вещей, денег, жилья и документов?

— Это про­вер­ка на проч­ность. Да и Пет­ров­на тебя бы так быст­ро не раз­гля­де­ла, если бы не все эти обсто­я­тель­ства. Лад­но, давай к делу. Я озна­ко­мил­ся с пред­по­ла­га­е­мой темой тво­ей диплом­ной работы. 

— Вы ее не одобряете?

— Поче­му же? Инте­рес к восточ­ным мето­дам вра­че­ва­ния сей­час широк. Но ведь у нас в инсти­ту­те нет спе­ци­а­ли­стов тако­го про­фи­ля. Ты поду­ма­ла над тем, кто будет тво­им науч­ным руководителем? 

Девуш­ка посмот­ре­ла прямо.

— Я наде­я­лась, Вик­тор Сте­па­но­вич, что им буде­те вы.

— Ну ты даешь, Кари­на! Зако­сте­нев­ший в сво­их пред­став­ле­ни­ях ста­рик на эту роль совсем не под­хо­дит. Нужен кто-то моло­дой и дерз­кий. Пред­ло­жи какой-нибудь дру­гой вариант. 

— Дру­гих вари­ан­тов нет, — опу­сти­ла голо­ву девушка.

— А это еще почему?

— Вар­ва­ра Пет­ров­на ска­за­ла, что никто, кро­ме вас, на руко­вод­ство такой темой не согласится. 

— Очень инте­рес­но! А что еще по это­му пово­ду ска­за­ла тебе Вар­ва­ра Петровна?

— Что ей и мне, то есть нам с ней в сово­куп­но­сти, вы не смо­же­те отказать.

Послед­ние сло­ва были про­из­не­се­ны совсем тихо, но Вик­тор Сте­па­но­вич рас­слы­шал их очень хоро­шо. Бук­валь­но несколь­ко секунд он оце­ни­вал вызов, бро­шен­ный ему жиз­нью, а потом спросил:

— Полу­ча­ет­ся, что мы име­ем заго­вор про­тив меня дво­их моих дру­зей — ста­ро­го и моло­до­го, так?

Кари­на чуть замет­но кивнула.

— А что, если я выдви­ну непо­мер­но суро­вые условия?

Девуш­ка оживилась.

— Любые ваши усло­вия, Вик­тор Сте­па­но­вич, будут выпол­не­ны беспрекословно.

— Тогда слу­шай. Ты будешь при­хо­дить в этот каби­нет раз в неде­лю и учить меня все­му, чему научи­лась сама. Я буду зада­вать тебе самые каверз­ные вопро­сы и даже бес­пар­дон­но воз­ра­жать. И если твои отве­ты хоть чуть-чуть меня не удо­вле­тво­рят, ты будешь при­ла­гать все уси­лия к тому, что­бы предо­ста­вить мне исчер­пы­ва­ю­щие разъ­яс­не­ния во вре­мя нашей сле­ду­ю­щей встречи.

Девуш­ка уже радост­но улы­ба­лась, а гла­за Вик­то­ра Сте­па­но­ви­ча заго­ре­лись задором.

— Кари­на, вот в чем ты можешь совер­шен­но не сомне­вать­ся, так это в том, что наши кри­ку­ны на защи­те дипло­ма поста­ра­ют­ся нада­вать нам с тобой по шап­ке. Но ото­бьем­ся поди — как ты думаешь?

— Мы будем защи­щать себя и наши зна­ния, — серьез­но отве­ти­ла девушка.

— Я даже не подо­зре­вал, Кари­на, что будет так инте­рес­но, — ска­зал в одну из встреч Вик­тор Сте­па­но­вич. — Ты столь­ко все­го рас­ска­за­ла мне. Но сей­час нам пора сфор­му­ли­ро­вать неко­то­рые выво­ды. Давай я тебя поспра­ши­ваю в этом направ­ле­нии. Готова?

— Да, — девуш­ка села поудобнее.

— Итак, ты счи­та­ешь, что ана­то­мия плот­но­го тела, кото­рую изу­ча­ют на Запа­де, и ана­то­мия тон­ко­го тела, кото­рую изу­ча­ют на Восто­ке, ни в чем не про­ти­во­ре­чат друг другу?

— Ни в чем. Мы можем сна­ча­ла, как это при­ня­то у нас, деталь­но изу­чить мыш­цы, кости, кожу, сухо­жи­лия, нерв­ную, кро­ве­нос­ную и дру­гие систе­мы тела, а потом уже занять­ся мат­ри­цей как осно­вой все­го перечисленного.

— Что ты назы­ва­ешь матрицей?

— Ту модель, по кото­рой стро­ит­ся зна­ко­мое нам, плот­ное тело.

— И что же пред­став­ля­ет собой эта модель?

— Сеть тон­ких кана­лов и чакр, кото­рая сна­ча­ла в свер­ну­том виде внед­ря­ет­ся в заро­дыш, а потом, напол­ня­ясь энер­ги­ей, посте­пен­но раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в эмбри­оне и далее в родив­шем­ся ребенке.

— Ты хочешь ска­зать, что эта модель при­сут­ству­ет уже в момент зача­тия и явля­ет­ся пер­вич­ной осно­вой для фор­ми­ро­ва­ния плот­но­го тела?

— Имен­но так. И заметь­те, как хоро­шо сюда ложит­ся восточ­ное поня­тие кармы. 

— Пока не вижу свя­зи, Кари­на, поясни.

— Как вы дума­е­те, Вик­тор Сте­па­но­вич, если мы будем пло­хо отно­сить­ся к сво­е­му телу — ред­ко мыть его, питать вред­ны­ми веще­ства­ми, мало дви­гать­ся, — оно заболеет? 

— Разу­ме­ет­ся.

— Но все же в теле есть хоть какой-нибудь орган, на кото­рый чело­век не спо­со­бен ока­зать вли­я­ние сво­и­ми воз­дей­стви­я­ми, поло­жи­тель­ны­ми или отрицательными?

— Пожа­луй, тако­го нет.

— Так вот модель — это один из орга­нов, при­чем самый глав­ный. Она нику­да не исче­за­ет. Она все вре­мя нахо­дит­ся при чело­ве­ке. И, ухо­дя из жиз­ни, он уно­сит ее с собой, но уже моди­фи­ци­ро­ван­ную за про­жи­тые годы его мыс­ля­ми, чув­ства­ми и действиями. 

— Я понял тебя, Кари­на. Ты име­ешь в виду, что чело­век пожи­на­ет пло­ды сво­е­го про­шло­го, так как его дей­ствия видо­из­ме­ня­ют модель, а она, в свою оче­редь, зада­ет пара­мет­ры тела, фор­ми­ру­е­мо­го при оче­ред­ном воплощении. 

— Это и есть кар­ми­че­ский закон — закон при­чин и след­ствий. Толь­ко, Вик­тор Сте­па­но­вич, мне кажет­ся, что есть такие люди, модель кото­рых не меня­ет­ся века­ми. Внеш­ность у них, конеч­но, при каж­дом вопло­ще­нии дру­гая, но они настоль­ко без­де­я­тель­ны, что не добав­ля­ют в свою модель ниче­го нового.

— Вот здесь не совсем согла­сен с тобой, Кари­на. Ведь модель может как обо­га­щать­ся, так и обед­нять­ся. Ты же сама как-то гово­ри­ла, что ничто не сто­ит на месте.

— Точ­но, Вик­тор Сте­па­но­вич. Если что-то не улуч­ша­ет­ся, зна­чит, оно ухудшается.

— Хоро­шо, пой­дем даль­ше. Ты утвер­жда­ешь, что на тон­ком плане чело­век пред­став­ля­ет собой сеть кана­лов и чакр, по кото­рой цир­ку­ли­ру­ет энер­гия. Но как мы можем при­ме­нить это зна­ние практически?

— Для нача­ла мы можем осо­знать, чем опре­де­ля­ет­ся здо­ро­вье наше­го организма.

— И чем же оно определяется?

—Тем, насколь­ко бес­пре­пят­ствен­но дви­жет­ся по нашей сети энер­гия и како­вы ее качества. 

— Ты хочешь ска­зать, что если на тон­ком уровне в каком-нибудь кана­ле воз­ник­нет затор, то на плот­ном про­изой­дет сома­ти­че­ское заболевание?

— Да. И цель вра­ча состо­ит в том, что­бы понять, в какой части тела паци­ен­та про­изо­шла бло­ки­ров­ка, и пред­ло­жить метод для исправ­ле­ния ситуации.

— А что ты можешь ска­зать об упо­мя­ну­тых тобой каче­ствах энер­гии? Раз­ве энер­гия не однородна?

— Мне кажет­ся, что если бы энер­гия была одно­род­на, то мы име­ли бы такую же одно­род­ную струк­ту­ру, как амеба. 

— Логи­ка в этом есть. Но давай теперь пого­во­рим о чакрах. С кана­ла­ми, вро­де, понят­но — по ним энер­гия пере­ме­ща­ет­ся. А в чем заклю­ча­ет­ся функ­ция чакр?

— Так чак­ры как раз и про­ду­ци­ру­ют раз­ные каче­ства энер­гии. Эти каче­ства мож­но пред­ста­вить себе раз­но­цвет­ны­ми шари­ка­ми. Одни чак­ры спе­ци­а­ли­зи­ру­ют­ся на выра­бот­ке крас­ных шари­ков, дру­гие — синих и так далее.

— А эти шари­ки и есть то, что бега­ет по каналам.

— Они рас­про­стра­ня­ют­ся по все­му телу, как элек­три­че­ство — по проводам.

— А без элек­три­че­ства, то есть без под­клю­че­ния к пита­нию, тело пре­вра­ти­лось бы в без­жиз­нен­ный прибор. 

— Точ­но, Вик­тор Степанович.

— Но сами-то чак­ры из чего выра­ба­ты­ва­ют свою про­дук­цию? Что для них явля­ет­ся сырьем?

— Энер­гии при­ро­ды. Чак­ры их впи­ты­ва­ют ото­всю­ду — из кос­мо­са, воды, зем­ли, воз­ду­ха, огня, берут от рас­те­ний, живот­ных и дру­гих людей. И чак­ры не толь­ко напол­ня­ют шари­ка­ми свое тело, но и, в свою оче­редь, делят­ся ими со всем окружающим.

— Ты гово­ришь о цве­те шари­ков, а ведь каж­дый тон, напри­мер крас­ный, име­ет мно­же­ство оттен­ков. Име­ет ли зна­че­ние, шари­ки како­го оттен­ка про­из­во­дит чакра?

— Еще какое, Вик­тор Сте­па­но­вич! И вы сей­час вплот­ную при­бли­зи­ли нас к объ­яс­не­нию при­чин бло­ки­ров­ки каналов. 

— И я, пожа­луй, даже дога­ды­ва­юсь о направ­ле­нии тво­ей мыс­ли. Шари­ки могут быть лег­ки­ми, воз­душ­ны­ми, весе­ло бегу­щи­ми по про­во­дам, а могут быть как пудо­вые гири, кото­рые осе­да­ют в кана­лах и дела­ют их непроходимыми.

— Заме­ча­тель­ный и точ­ный образ.

— Но мне пока непо­нят­но, от чего зави­сит эта лег­кость или тяжесть про­дук­ции чакр.

— От харак­те­ра наших эмоций.

— Инте­рес­ный пово­рот. Мы с тобой, похо­же, сей­час перей­дем из обла­сти тон­кой ана­то­мии в сфе­ру морали. 

— Эти две обла­сти очень силь­но соприкасаются.

— Можешь ли ты пояс­нить утвер­жда­е­мое тобой сей­час на кон­крет­ном примере?

— Могу. Задай­те мне какую-нибудь чак­ру для рассмотрения. 

— Я знаю твое утвер­жде­ние о том, что чакр и кана­лов в теле чело­ве­ка вели­кое мно­же­ство. Но огра­ни­чим­ся теми пятью чакра­ми, рас­по­ло­жен­ны­ми вдоль позво­ноч­ни­ка, кото­рые ты пока­зы­ва­ла мне на репро­дук­ции с древ­не­го рисунка.

— Их будет вполне доста­точ­но для иллю­стра­ции. Каж­дая из этих пяти чакр име­ет по несколь­ко малень­ких кана­лов, кото­рые рас­хо­дят­ся из ее цен­тра, как лепест­ки цвет­ка. Вы зна­е­те, что течет по этим лепест­кам, Вик­тор Степанович?

— Пока нет, Карина.

— Те шари­ки, кото­рые выра­ба­ты­ва­ют­ся под воз­дей­стви­ем наших эмоций.

— Наши эмо­ции вли­я­ют на состо­я­ние чакр и их продукцию?

— Конеч­но, при­чем каж­дая эмо­ция более все­го свя­за­на с какой-то одной чакрой.

— Тогда давай возь­мем кон­крет­ную чак­ру — сер­деч­ную. Назо­ви ту отри­ца­тель­ную эмо­цию, кото­рая застав­ля­ет эту чак­ру про­из­во­дить тяже­лые гири вме­сто воз­душ­ных шариков.

— Это гнев, Вик­тор Сте­па­но­вич. Если гнев у чело­ве­ка воз­ни­ка­ет слиш­ком часто, его сер­деч­ная чак­ра про­из­во­дит мно­го гирь, кото­рые спо­соб­ны забло­ки­ро­вать ее кана­лы-лепест­ки. И это сра­зу вызы­ва­ет харак­тер­ную симп­то­ма­ти­ку. Чело­век начи­на­ет все видеть в нега­тив­ном све­те, его нер­ви­ру­ют зву­ки, запа­хи, при­кос­но­ве­ния, его плот­ное серд­це рабо­та­ет в ано­маль­но уча­щен­ном рит­ме. И, как вы зна­е­те, все это может закон­чить­ся сер­деч­ным приступом.

— Так, зна­чит, обна­ру­жив подоб­ную симп­то­ма­ти­ку, мы долж­ны посо­ве­то­вать чело­ве­ку изба­вить­ся от гнева?

— Восточ­ный цели­тель так бы и посту­пил. Но это не поме­ша­ло бы ему при­ме­нить и дру­гие сред­ства — типа отва­ров трав или массажа.

— С сер­деч­ной чакрой мне понят­но. Давай теперь уста­но­вим связь дру­гих чакр с отри­ца­тель­ны­ми эмоциями.

— Она дав­но уже уста­нов­ле­на. Лепест­ки голов­ной чак­ры бло­ки­ру­ют­ся неве­де­ни­ем; гор­ло­вой — стра­стью; сер­деч­ной, как мы уже выяс­ни­ли, — гне­вом; пупоч­ной — гор­до­стью; чак­ры, назы­ва­е­мой тай­ной, — рев­но­стью. Имен­но сво­и­ми нега­тив­ны­ми эмо­ци­я­ми мы порож­да­ем в себе яды и рушим свое здоровье.

— Ну что ж, Кари­на, пожа­луй, на сего­дня мы закон­чим. Меня твои отве­ты вполне удо­вле­тво­ри­ли. Но ско­ро мы уви­дим, как на твою рабо­ту отре­а­ги­ру­ют чле­ны атте­ста­ци­он­ной комис­сии. Не все в ней будут наши­ми доб­ро­же­ла­те­ля­ми, но ты отве­чай им как сво­им дру­зьям, с кото­ры­ми хочешь поде­лить­ся луч­ши­ми знаниями.

— Я кате­го­ри­че­ски не согла­сен, Вик­тор Сте­па­но­вич, с тем, что в нашем инсти­ту­те защи­ща­ет­ся диплом­ная рабо­та на подоб­ную тему.

Еще не ста­рый чело­век от него­до­ва­ния покрыл­ся крас­ны­ми пятнами. 

— Это пол­ная ахи­нея, не заслу­жи­ва­ю­щая серьез­но­го внимания!

— Вы хоти­те, Илья Илла­ри­о­но­вич, что­бы рабо­та была сня­та с защиты?

— Нет, конеч­но. Атте­сту­е­мая доб­ро­со­вест­но разо­бра­лась в том, что вы ей под­су­ну­ли. Не сама же она выби­ра­ла себе тему. Поэто­му пре­тен­зия у меня толь­ко лич­но к вам. 

— Илья Илла­ри­о­но­вич, — под­нял­ся с места пред­се­да­тель комис­сии, — к чему сей­час эти выяс­не­ния отношений? 

— А когда же еще их выяс­нять? Впро­чем, если я здесь не ко дво­ру, то могу и поки­нуть это сборище!

Илья Илла­ри­о­но­вич нерв­но вско­чил, но тут же опу­стил­ся обрат­но. Лицо его поблед­не­ло, и в гла­зах появил­ся страх.

— Вик­тор, что это? — шепо­том спро­сил он, схва­тив­шись за серд­це. — Неуже­ли гнев — твоя диплом­ни­ца сей­час об этом рассказывала?

— Пока ниче­го страш­но­го, Илья. Отды­шись немно­го в нашем пар­ке, а потом я тебя посмотрю.

Пред­се­да­тель про­сле­дил, что­бы диплом­ни­ки уса­ди­ли согнув­ше­го­ся ста­рич­ком Илью Илла­ри­о­но­ви­ча на ска­мей­ку и, вер­нув­шись, про­смот­рел бума­ги. Вздох­нув с облег­че­ни­ем, он сообщил:

— Все чле­ны комис­сии, вклю­чая Илью Илла­ри­о­но­ви­ча, поста­ви­ли диплом­ни­це Вик­то­ра Сте­па­но­ви­ча выс­ший балл. 

После тор­же­ствен­но­го объ­яв­ле­ния резуль­та­тов Вик­тор Сте­па­но­вич отпра­вил­ся в парк выру­чать кол­ле­гу, а к Карине подо­шел при­гла­шен­ный от сто­рон­ней орга­ни­за­ции член комиссии.

— У вас полу­чи­лась необыч­ная и инте­рес­ная диплом­ная рабо­та, Кари­на. Похо­же, вы погру­зи­лись в ее тема­ти­ку глубоко. 

— Да, эта тема ока­за­лась мне доволь­но близкой.

— А вы когда-нибудь прак­ти­ко­ва­ли то, о чем рассказывали?

— Толь­ко на себе, — улыб­ну­лась девушка.

Муж­чи­на явно колебался. 

— А поче­му вы спро­си­ли об этом? — помог­ла ему Карина. 

— Дело в том, что у мое­го сына про­яв­ля­ют­ся симп­то­мы, снять кото­рые извест­ны­ми мето­да­ми не уда­ет­ся. И сего­дня, слу­шая вас, я вдруг поду­мал, что вы мог­ли бы посмот­реть на нашу про­бле­му све­жим взглядом.

— Я могу попро­бо­вать, — Кари­на смот­ре­ла серьезно.

Вар­ва­ра Пет­ров­на разволновалась:

— Ты поче­му здесь, доч­ка? Что с тво­ей защитой?

— Все уже закон­чи­лось, мама. 

— На «отлич­но»? — замер­ла мед­сест­ра и рас­цве­ла, услы­шав ответ.

— Мне нуж­на твоя помощь. Сей­час сюда при­ве­зут боль­но­го, кото­рый хочет, что­бы его диа­гно­сти­ро­ва­ли имен­но в этой больнице. 

— Так все док­то­ра на обе­де, Кари­на. Кто будет диагностировать?

— Я, мама. Это жела­ние его отца.

— Лад­но. Побудь пока тут, а я пой­ду раз­бе­русь что к чему. Похо­же, там кто-то уже приехал.

Вар­ва­ра Пет­ров­на вер­ну­лась ско­ро и выгля­де­ла странно. 

— Девоч­ка моя, — ска­за­ла она, — пом­нишь ту ком­нат­ку, отку­да мы тебя когда-то унес­ли на руках? Иди сей­час туда. Там тебе никто не помешает.

Кари­на про­шла по кори­до­ру и откры­ла зна­ко­мую дверь. Отец боль­но­го под­нял­ся ей навстречу.

— Суть прось­бы, Кари­на, в сле­ду­ю­щем. Есть боль непо­нят­но­го про­ис­хож­де­ния, очень тягост­ная и в послед­нее вре­мя уси­лив­ша­я­ся. Попы­тай­тесь най­ти ее источник. 

Девуш­ка взгля­ну­ла на паци­ен­та. Он лежал на кушет­ке с закры­ты­ми гла­за­ми. Она пере­ста­ви­ла стул побли­же к его ногам, села и, отки­нув­шись на спин­ку, погру­зи­лась в себя.

Длин­ный кори­дор со свод­ча­тым потол­ком был запол­нен све­том, и толь­ко в самом его кон­це скон­цен­три­ро­вал­ся удуш­ли­вый мрак.

— На этот раз я дой­ду до кон­ца, Сере­жа, не сомне­вай­ся, — без­звуч­но про­из­нес­ла Кари­на и дви­ну­лась вперед.

Отец напря­жен­но смот­рел на нее, ожи­дая результата. 

— Боли в боль­шом паль­це пра­вой ноги боль­ше не будет — никогда.

Девуш­ка откры­ла гла­за, и на лице пожи­ло­го муж­чи­ны отра­зи­лось изум­ле­ние. Но в это вре­мя моло­дой чело­век пру­жи­ной под­ско­чил на кушетке. 

— Ты?! — гром­ко вос­клик­нул он и схва­тил девуш­ку за руку. — И даже не такая горя­чая, как тогда! 

Вошед­шая в ком­на­ту Вар­ва­ра Пет­ров­на плакала.

— Доч­ка, а нога-то у него сохранилась. 

— И он даже нашел нас с тобой, мама, — обня­ла ее Карина.