Беседа среди звезд стр. 5

С самых ран­них лет про­яви­лась неко­то­рая отчуж­ден­ность Еле­ны от людей и их забав. Она не люби­ла шало­стей и стес­ня­лась про­яв­лять свою неж­ность. Ее забо­та и лас­ка часто изли­ва­лись на самых некра­си­вых и сла­бых живот­ных и судь­бою оби­жен­ных людей. Она меч­та­ла одеть и накор­мить всех полу­за­мерз­ших детей и ста­ри­ков и воро­ха теп­лых вещей отда­ва­ла мно­го­чис­лен­ной семье сво­ей быв­шей кор­ми­ли­цы, муж кото­рой был рабо­чим на заводе.

Девоч­ка ока­за­лась уди­ви­тель­ным при­род­ным вра­чом. Она нико­гда ниче­го не гово­ри­ла мате­ри о сво­их болях, но сама бра­ла все нуж­ное из гомео­па­ти­че­ской аптеч­ки отца, так как зна­ла, что ей необ­хо­ди­мо. У нее часто вос­па­ля­лась сли­зи­стая ткань в носо­глот­ке, из-за чего она не мог­ла дышать сво­бод­но. И тогда Вла­ды­ка навел девоч­ку на мысль после­до­вать сове­ту гувер­нант­ки-фран­цу­жен­ки и при­жечь носо­глот­ку, вды­хая горя­чий воз­дух от зажжен­ной тле­ю­щей проб­ки. Еле­на сде­ла­ла это со всей при­су­щей ей доб­ро­со­вест­но­стью. Она вды­ха­ла горя­чий воз­дух не менее часа, до ощу­ще­ния опре­де­лен­но­го ожо­га. После это­го она нико­гда боль­ше не име­ла затруд­нен­но­го носо­во­го дыхания.

В тече­ние семи лет, начи­ная с девя­ти­лет­не­го воз­рас­та, Еле­на учи­лась в Мари­ин­ской жен­ской гим­на­зии. Обу­че­ние по всем пред­ме­там дава­лось ей лег­ко. Память у нее была изу­ми­тель­ная. Ей доста­точ­но было один раз про­чи­тать неболь­шое сти­хо­тво­ре­ние на фран­цуз­ском, немец­ком или рус­ском язы­ке, как она мог­ла повто­рить его сло­во в слово.

Но при­су­щая девоч­ке силь­ная брезг­ли­вость дела­ла ее жизнь нелег­кой. Сво­им врож­ден­ным оба­я­ни­ем она при­вле­ка­ла мас­су обо­жа­ния со сто­ро­ны дру­гих уче­ниц. Это выли­ва­лось не толь­ко в пре­под­не­се­ние ей цве­тов и сти­хов, но и во мно­же­ство при­кос­но­ве­ний и поце­лу­ев, а так­же в отре­за­ние кус­ков ее лент и самих волос.

В силу сла­бо­го от рож­де­ния серд­ца Еле­на страш­но уста­ва­ла от напря­же­ния в руках и ногах. После уси­лен­но­го бега она ино­гда нахо­ди­лась в полу­об­мо­роч­ном состо­я­нии. И необык­но­вен­ные ее музы­каль­ные даро­ва­ния нель­зя было раз­ви­вать до про­фес­си­о­наль­но­го уров­ня из-за боль­шой нагруз­ки на руки, в свя­зи с чем Вла­ды­ка пере­вел ее страст­ную любовь к музы­ке на увле­че­ние чтением.

Оза­ре­ния ран­не­го дет­ства с осо­бой ярко­стью вер­ну­лись к Елене в воз­расте две­на­дца­ти — три­на­дца­ти лет. У нее появи­лись пред­став­ле­ния о настав­ля­ю­щем ее Учи­те­ле и его луче, дей­ству­ю­щем на пере­устрой­ство ее орга­низ­ма. Она ощу­ти­ла мощ­ную при­вя­зан­ность к нему, и даже осо­зна­ла при­сут­ствие его Дру­га, кото­рый тоже был заин­те­ре­со­ван опы­том с ее организмом.

Еле­на и рань­ше виде­ла этих двух вели­ка­нов. Это про­ис­хо­ди­ло в резуль­та­те обостре­ния внут­рен­не­го зре­ния при силь­ном повы­ше­нии тем­пе­ра­ту­ры. Сквозь сте­ны, ста­но­вя­щи­е­ся как бы про­зрач­ны­ми, она наблю­да­ла при­ход вели­ка­нов в их петер­бурж­скую квар­ти­ру. Они мино­ва­ли длин­ные кори­до­ры, дости­га­ли ее ком­на­ты и сади­лись в ногах посте­ли. Один из них, сине­гла­зый, с тем­но-русы­ми воло­са­ми, будучи более высо­ким, все­гда слег­ка при­кры­вал собой вто­ро­го, более тон­ко­го и тем­но­во­ло­со­го. Это было необ­хо­ди­мо, что­бы не про­бу­дить в малень­кой Елене слиш­ком остро­го вос­по­ми­на­ния об Аджи­те, ее муже послед­не­го индий­ско­го воплощения.

И теперь, когда Еле­на под­рос­ла, вся ее жизнь как бы раз­дво­и­лась. Днем она жила в семье или шко­ле, а ночью в тон­ком теле посе­ща­ла Баш­ню Вла­ды­ки, где люби­ла лежать в ноч­ной тиши, созна­вая дава­е­мые ей уроки.

Летом вме­сте с мате­рью Еле­на поеха­ла пого­стить к тет­ке в Пав­ловск. В ночь перед празд­ни­ком Ива­на Купа­лы при­слу­га, а с ними фран­цу­жен­ка и эко­ном­ка, взду­ма­ли гадать. В шут­ку они поло­жи­ли под подуш­ку девоч­ки какие-то тра­вы. А тет­ка, зная это, ска­за­ла ей со сме­хом: «На новом месте при­снись жених невесте».

Во сне Еле­на уви­де­ла себя в боль­шом без­люд­ном хра­ме. Она сто­я­ла на коле­нях перед ярко осве­щен­ным обра­зом Казан­ской Бого­ма­те­ри, оде­тая в под­ве­неч­ное пла­тье и вуаль. Сле­ва от нее в полу­мра­ке сто­я­ла высо­кая муж­ская фигу­ра, с тон­ким про­фи­лем и чер­ны­ми полу­длин­ны­ми воло­са­ми, отки­ну­ты­ми со лба. Еле­на созна­ва­ла, что все в этой жиз­ни остав­ле­но ради того, что­бы уйти с этим человеком.

Этот сон о вен­ча­нии с Вла­ды­кой был послед­ним из ярких виде­ний того вре­ме­ни. Девоч­ка про­дол­жа­ла ино­гда вспо­ми­нать об Учи­те­ле, но уже не так чет­ко ощу­ща­ла свое сотруд­ни­че­ство с ним.

Напа­де­ния тем­ных сил про­дол­жа­лись. Одно из них выра­зи­лось в виде тяже­лой фор­мы скар­ла­ти­ны на пят­на­дца­том году жиз­ни Еле­ны. Гор­ло ее было страш­но вос­па­ле­но и напря­же­но. Но Вла­ды­ка не толь­ко спас девоч­ку, но охра­нил ее от вся­ких послед­ствий, даже от поте­ри волос. И все же она посте­пен­но ста­ла утра­чи­вать свою необык­но­вен­ную память.