Обновленная планета 27. Куб. Елена Конева

В Питер Сана при­е­ха­ла из Моск­вы ран­ним утром. Кафеш­ки на Нев­ском толь­ко начи­на­ли откры­вать­ся, и она заско­чи­ла в первую попав­шу­ю­ся, так как ветер нача­ла апре­ля был настой­чи­во силен и бес­по­щад­но холо­ден. До встре­чи с при­гла­сив­ши­ми ее на выход­ной зна­ко­мы­ми оста­ва­лось несколь­ко часов. Мож­но было спо­кой­но съесть что-нибудь горя­чее, а затем дви­гать­ся куда душа поже­ла­ет. «Прой­дусь для нача­ла до Двор­цо­во­го моста», — реши­ла она, выхо­дя на проспект.

На послед­ней сухой сту­пе­ни лест­ни­цы, спус­кав­шей­ся око­ло моста пря­мо в воды Невы, Сана заду­ма­лась. Но неожи­дан­ный тол­чок изнут­ри заста­вил ее очнуть­ся. Ей вдруг ста­ло не по себе от мыс­ли, что она сей­час может поте­рять рав­но­ве­сие и упасть в эти неве­до­мые глу­би­ны. Она не ста­ла про­ти­во­по­став­лять себя маг­не­тиз­му воды, а под­ня­лась на Адми­рал­тей­скую набе­реж­ную, пере­сек­ла ули­цу на пере­крест­ке с Двор­цо­вым про­ез­дом и оста­но­ви­лась, обду­мы­вая даль­ней­ший маршрут. 

Надо было что-то сроч­но пред­при­ни­мать. Тако­го холо­да в Пите­ре Сана не пред­по­ла­га­ла и была оде­та доволь­но лег­ко. Она посмот­ре­ла в сто­ро­ну Эрми­та­жа, но тут же отбро­си­ла эту идею. «Пой­ду в Иса­а­ки­ев­ский», — поду­ма­ла она и сде­ла­ла несколь­ко шагов в нуж­ном направ­ле­нии. Но зале­тев­шая неиз­вест­но отку­да мысль оста­но­ви­ла ее снова. 

Мысль была про­стой и ясной, и Сана с ней лег­ко согла­си­лась: «Конеч­но, я пой­ду не по этой сто­роне доро­ги, а по пеше­ход­ной дорож­ке око­ло Невы. Это же здо­ро­во — идти и смот­реть на реку». Тре­вож­ные сиг­на­лы изнут­ри сооб­ща­ли ей, что какая-то часть ее суще­ства явно про­те­сту­ет и даже ука­зы­ва­ет на нело­гич­ность совер­ша­е­мых ею дей­ствий: ведь надо было вер­нуть­ся на пере­кре­сток, пере­сечь ту же самую ули­цу в обрат­ном направ­ле­нии, а око­ло собо­ра про­де­лать это уже в тре­тий раз. Но Сане было не до само­ана­ли­за. Она быст­ро дви­ну­лась к пере­крест­ку, пере­шла там побли­же к Неве и напра­ви­лась в сто­ро­ну Мед­но­го всадника.

Тело Саны от холо­да нача­ло терять при­выч­ную пла­стич­ность, но зато она почув­ство­ва­ла явные пере­ме­ны в сво­ем настро­е­нии. На нее вдруг нахлы­ну­ла бес­при­чин­ная весе­лость, близ­кая к эйфо­рии, и она в оче­ред­ной раз насто­ро­жи­лась, ощу­тив искус­ствен­ность происходящего. 

Вне­зап­но для себя Сана оста­но­ви­лась и раз­вер­ну­лась лицом к доро­ге, отде­ляв­шей ее от при­ле­га­ю­щей части Алек­сан­дров­ско­го сада. Маши­ны нес­лись спра­ва от нее, но были еще доста­точ­но дале­ко. Пере­се­кать доро­гу здесь не было ника­кой необ­хо­ди­мо­сти, но импульс толк­нул — и Сана побежала. 

Она лежа­ла на дорож­ном полотне, а рядом, усме­ха­ясь, сто­ял Ларс — как все­гда, кра­си­вый, гор­дый и цинич­ный. Вол­на него­до­ва­ния под­бро­си­ла Сану вверх, но она уси­ли­ем воли поме­ня­ла направ­ле­ние и уско­ри­ла пере­дви­же­ние вниз, что­бы при­зем­лить­ся твер­до и решительно. 

— Опять ты! — воз­му­щен­но вос­клик­ну­ла она. — Что тебе от меня надо?!

— А тебе? — Ларс улы­бал­ся насмеш­ли­во. — Раз­ве ты не зна­ешь, что нахо­дишь­ся на тер­ри­то­рии моих владений?

— И то, что со мной про­изо­шло, конеч­но же, тво­их рук дело?

— Разу­ме­ет­ся. Ведь я до сих пор имею на тебя вли­я­ние. Мне хоте­лось забрать тебя насо­всем, но это­му немно­го поме­ша­ли твои новые при­я­те­ли, — на лице Лар­са про­мельк­ну­ла зло­ба. — Но, думаю, ты пони­ма­ешь, что это все­го лишь вре­мен­ная задерж­ка. Я все­гда доби­ва­юсь того, чего хочу.

Сана уже не слу­ша­ла, рас­смат­ри­вая огром­ное поме­ще­ние, в кото­рое они пере­ме­сти­лись. Серый куб зани­мал всю его цен­траль­ную часть. А чер­ный вихрь вли­вал в него бур­ля­щее веще­ство, втя­ги­вая в свою ворон­ку крас­ную реку, исток кото­рой терял­ся в пространстве. 

Сана испы­ты­ва­ла тош­но­ту и отвращение. 

— Любу­ешь­ся нашим сов­мест­ным про­из­ве­де­ни­ем? — с издев­кой спро­сил Ларс. — Мы с тобой потра­ти­ли на него мно­го сво­ей энер­гии. Но ты же зна­ешь, что вих­рю нуж­на посто­ян­ная под­пит­ка. А чья еще энер­гия может рабо­тать в паре с моей, если не твоя? Так что судь­ба твоя пред­опре­де­ле­на, и для тебя будет луч­ше, если ты не будешь ей противиться.

— А ты не забыл, Ларс, что мно­гое изме­ни­лось с тех пор, как ты выну­дил меня участ­во­вать в этом низ­ком деянии?

— Отче­го же низ­ком? Ведь не я явля­юсь источ­ни­ком этой реки. Я все­го лишь соби­раю те крас­ные огонь­ки похо­ти и гне­ва, жесто­ко­сти и стра­сти, кото­рые люди щед­ро рас­се­и­ва­ют в про­стран­стве. Согла­сись, что было бы глу­по не вос­поль­зо­вать­ся тем, что выбра­сы­ва­ет­ся так безум­но. Кста­ти, с тво­ей тепе­реш­ней точ­ки зре­ния, меня даже мож­но счи­тать подвиж­ни­ком, так как я очи­щаю про­стран­ство от того, что вы отно­си­те к вред­но­му мусо­ру. И, заметь, тече­ние этой реки не пре­кра­ща­ет­ся никогда. 

— Еще бы оно пре­кра­ти­лось. Ведь тогда ты и твоя сви­та оста­лись бы без пищи. Не рисуй себя геро­ем-спа­си­те­лем. Ты, как и преж­де, изощ­рен­ный про­во­ка­тор, тол­ка­ю­щий людей на про­яв­ле­ние самых низ­ких их качеств. И они откли­ка­ют­ся на твои про­во­ка­ции и обиль­но излу­ча­ют то, что крайне необ­хо­ди­мо для тво­ей жизнедеятельности.

— Не буду отри­цать оче­вид­ное. И наде­юсь, что ты не очень сер­дишь­ся на меня за то, что я вызвал у тебя состо­я­ние эйфо­рии, забрал твою осто­рож­ность и удач­но бро­сил тебя под автомобиль.

— Но ведь, насколь­ко я пони­маю, твое меро­при­я­тие не уда­лось до конца?

Ларс помрач­нел.

— Твои друж­ки посме­ли смяг­чить мой удар. Но тебе не надо объ­яс­нять — что за этим после­ду­ет. Без­от­вет­но мы такое нико­гда не оставляем.

— Наде­юсь, Ларс, что и мне удаст­ся при­нять уча­стие в пред­сто­я­щем сра­же­нии, — отве­ти­ла Сана и вдруг почув­ство­ва­ла, что воз­вра­ща­ет­ся в остав­лен­ное на доро­ге тело. 

Она лежа­ла и не мог­ла понять, что с ней про­изо­шло. В памя­ти не оста­лось ниче­го, начи­ная с того момен­та, когда она побе­жа­ла через доро­гу, и до теку­ще­го, кото­рый она еще не мог­ла осознать.

Сана пыта­лась встать, но без­успеш­но. Она при­под­ни­ма­лась на руках и тут же пада­ла обрат­но, теряя созна­ние. Под­бе­жав­ший к ней муж­чи­на помог ей добрать­ся до тро­туа­ра и сесть на бор­дюр­ный камень. 

Сана не чув­ство­ва­ла ника­кой боли — толь­ко спу­тан­ность созна­ния. Ей было нелов­ко задер­жи­вать чело­ве­ка, и она мах­ну­ла рукой от себя, пока­зы­вая муж­чине, что тот может уйти.

— Вы рус­ская? — донес­лось отку­да-то до Саны.

Она кив­ну­ла, так как не мог­ла гово­рить, и сно­ва мах­ну­ла рукой. 

Вокруг не было нико­го. Сана нача­ла вос­при­ни­мать сиг­на­лы, посту­па­ю­щие в мозг от раз­ных частей тела. Она осо­зна­ла, что все систе­мы орга­низ­ма в прин­ци­пе нахо­дят­ся в рабо­чем состо­я­нии и спо­соб­ность к пере­дви­же­нию не утра­че­на. Она под­ня­лась с кам­ня и попро­бо­ва­ла дой­ти до бли­жай­шей ска­мей­ки. Это ока­за­лось воз­мож­ным. Теперь надо было суметь добрать­ся до Моск­вы и орга­ни­зо­вать пере­лет домой. Сана скон­цен­три­ро­ва­ла все остав­ши­е­ся силы на выпол­не­нии этой задачи.

Сана что-то рас­смат­ри­ва­ла на экране мони­то­ра, при­бли­зив к нему лицо почти вплот­ную. Ники­та улыб­нул­ся хоро­шо зна­ко­мо­му поло­же­нию голо­вы жены. Он при­сел на диван, при­дви­ну­тый боком к рабо­че­му сто­ли­ку Саны, и спросил:

— Тебе ни о чем не гово­рит сего­дняш­ний день? 

Сана ото­дви­ну­ла голо­ву от экра­на и зада­ла свой обыч­ный вопрос:

— А какое сего­дня число?

— Лад­но хоть не: «Какой сего­дня год?» С утра было седь­мое апреля.

Сана быст­рень­ко пере­ме­сти­лась к мужу на диван.

— Неуже­ли ты запом­нил дату того дня, Ники­та? Ведь четыр­на­дцать лет про­шло — два раза по семь. 

— Собы­тие это, надо ска­зать, не под­ле­жит забве­нию. Когда ты позво­ни­ла с питер­ской ска­мей­ки, я пере­жил лег­кий шок, так как не знал, как луч­ше все­го тебе помочь.

— Ты зво­нил мне непре­рыв­но, и я все вре­мя ощу­ща­ла тебя рядом.

— Я отсле­жи­вал весь твой марш­рут. Ты взя­ла так­си око­ло Иса­а­ки­ев­ско­го собо­ра и добра­лась до зна­ко­мых, кото­рые при­гла­си­ли тебя в Питер. Ты про­ле­жа­ла у них несколь­ко часов, а вече­ром их сын про­во­дил тебя на мос­ков­ский поезд.

— К тому вре­ме­ни я уже выгля­де­ла страш­ной. Левая часть лица была опух­шей, синей, глаз заплыл. При­шлось сма­сте­рить и при­кле­ить ко лбу при­кры­тие, что­бы не пугать сосе­дей по купе.

— А ты нико­гда не заду­мы­ва­лась о том, что в тот момент, когда ты побе­жа­ла через доро­гу, авто­мо­би­ли нахо­ди­лись спра­ва от тебя, а удар при­шел­ся слева?

— Заду­мы­ва­лась, конеч­но, — тем более что дви­же­ние на Адми­рал­тей­ской набе­реж­ной в то вре­мя было одно­сто­рон­ним. Но ска­зать по это­му пово­ду мне нече­го. Я до сих пор не пред­став­ляю, что же тогда про­изо­шло на самом деле. 

— Ниче­го, Сана, — Ники­та обнял жену. — Ты же сама гово­ришь, что в пла­нет­ной памя­ти сохра­ня­ет­ся все, а зна­чит, со вре­ме­нем все узна­ем. Пом­ню, как ты утром позво­ни­ла уже из Моск­вы. Боль к тому вре­ме­ни про­яви­лась вовсю, а тебе надо было дей­ство­вать — отме­нять коман­ди­ров­ку, сда­вать ста­рый авиа­би­лет, поку­пать новый, доби­рать­ся до гости­ни­цы аэро­пор­та, в кото­рой мож­но было поле­жать до ноч­но­го само­ле­та. В гости­ни­це ты не мог­ла есть, не чув­ство­ва­ла верх­ние зубы, но радо­ва­лась, что можешь видеть, слы­шать и передвигаться.

— Я лежа­ла там с закры­ты­ми гла­за­ми и смот­ре­ла внутрь себя — на экран в сво­ей голо­ве. Он был раз­бит вдре­без­ги. Рань­ше он был пре­иму­ще­ствен­но тем­ным. И толь­ко ино­гда — я тебе рас­ска­зы­ва­ла об этом — на нем появ­ля­лись кра­си­вые цве­та, подоб­ные зеле­но-фио­ле­то­вым вспо­ло­хам север­но­го сия­ния. А теперь он стал почти белым — вер­нее, чуть-чуть сире­не­вым. И на этом сире­не­вом фоне хао­ти­че­ски носи­лись зеле­ные обрыв­ки чего-то, неко­гда быв­ше­го, види­мо, целым. Гля­дя на эти мяту­щи­е­ся лос­ку­ты, я хоро­шо пони­ма­ла, что теперь все во мне будет стро­ить­ся заново.

Ники­та по-преж­не­му обни­мал жену.

— Не пред­став­ляю, как ты в таком состо­я­нии выдер­жа­ла те длин­ные переезды.

— Я стре­ми­лась к тебе и зна­ла, что, когда попа­ду в при­выч­ное обла­ко тво­ей забо­ты, все во мне зажи­вет и наладится.

— Вза­им­но, Санок. А ты пом­нишь, когда начал вос­ста­нав­ли­вать­ся твой внут­рен­ний экран?

— Теперь уже точ­но не ска­жу. Ты же зна­ешь, какой слож­ный этап работ начал­ся у меня сра­зу после воз­вра­ще­ния. Мне дали все­го десять дней на выздоровление.

Ники­та улыбнулся.

— Не пом­ню ни одно­го пери­о­да в тво­ей дея­тель­но­сти, кото­рый мож­но было бы назвать лег­ким. Напря­же­ние, напря­же­ние и напряжение.

— Оно, кста­ти, было про­сто необ­хо­ди­мо, что­бы при­влечь нуж­ные энер­гии для восстановления.

— И не толь­ко для вос­ста­нов­ле­ния. Ты гово­ри­ла, что твой экран начал со вре­ме­нем отра­жать новые цве­та и узо­ры. Зна­чит, его воз­мож­но­сти полу­чи­ли развитие.

— Это так. Он ста­но­вит­ся все бога­че. И я наблю­даю за ним, пото­му что это интересно.

Ники­та под­нял­ся с дивана.

— Кста­ти, об инте­ре­се. Мою жену не впе­чат­ля­ют маши­ны, дра­го­цен­но­сти и дру­гие подоб­ные вещи. Но одна зани­ма­тель­ная игруш­ка может ее заинтересовать.

— Сам сде­лал? — быст­ро спро­си­ла Сана.

— Есте­ствен­но, — Ники­та уже шур­шал на сво­ем рабо­чем сто­ле, зава­лен­ном, как обыч­но, гру­да­ми деталей.

Из-за одной из куч появил­ся про­зрач­ный пред­мет. Ники­та поста­вил его на пере­нос­ной сто­лик рядом с пустым кув­ши­ном и паке­том гра­на­то­во­го сока. Подо­дви­нув все это побли­же к жене, он пояснил: 

— Ты любишь раз­ные вих­ре­вые струк­ту­ры. И сей­час я тебе кое-что пока­жу. Толь­ко не пытай­ся сра­зу раз­га­дать, как это устроено. 

Ники­та запол­нил кув­шин соком и накло­нил его. Крас­ная струя упа­ла свер­ху на ворон­ку, вмон­ти­ро­ван­ную в про­зрач­ный куб, и, завих­ря­ясь, устре­ми­лась вниз, обра­зуя вбли­зи дна живо­пис­ный водоворот.

Ожив­лен­ный Ники­та взгля­нул на жену. Но его: «Ну как?!» — не полу­чи­ло отве­та. Сана отсут­ство­ва­ла. Ее потем­нев­шие гла­за оста­но­ви­лись на том месте, где крас­ная река толь­ко что вли­ва­лась в куб.

Ники­та осто­рож­но поста­вил кув­шин на сто­лик и сел рядом с женой. Он знал, что тре­во­жить ее в таком состо­я­нии нель­зя. Она вер­нет­ся совсем ско­ро и, может быть, даже ска­жет несколь­ко слов о пере­жи­том. Но, ско­рее все­го, она не ска­жет ниче­го, так как полу­чен­ные ею впе­чат­ле­ния ускольз­нут от нее как сон, кото­рый не уда­лось ухва­тить и удержать.

Сана сто­я­ла рядом с серым кубом. Крас­ный поток беше­но устрем­лял­ся в погло­ща­ю­щее его чер­ное жерло.

— Незва­ные гости? — хму­ро спро­сил появив­ший­ся Ларс. — Тебя так и тянет ко мне.

— Ты зна­ешь, что это не так, — Сана была спо­кой­на. — Маг­не­ти­че­ская связь меж­ду нами разо­рва­на. И твоя недав­няя опе­ра­ция по мое­му уни­что­же­нию как раз это­му и способствовала. 

Ларс не скры­вал раздражения:

— Они обо­рва­ли нить, вос­поль­зо­вав­шись тво­им боле­вым шоком! И ты гото­ва их за это благодарить?

— Не нить, а послед­нюю пау­тин­ку. Но бла­го­да­рить я гото­ва и тебя — за те полез­ные уро­ки, кото­рые поз­во­ли­ли мне выявить изъ­я­ны мое­го характера.

Ларс скри­вил­ся в усмешке.

— Навер­ное, имен­но в силу этой бла­го­дар­но­сти ты и вою­ешь про­тив меня на сто­роне тех, кого я нена­ви­жу. Но перей­дем к делу. Зачем ты сего­дня здесь? 

— Меня инте­ре­су­ет куб.

— Неуже­ли нечи­стая совесть бес­по­ко­ит? — Ларс был полон сар­каз­ма. — Но от это­го тебе нику­да не уйти. Ты дей­стви­тель­но при­ня­ла уча­стие в созда­нии куба. И про­ти­во­по­лож­ная моей сто­ро­на все­гда будет счи­тать это тво­им несмы­ва­е­мым позо­ром. Но все же ответь — с какой прак­ти­че­ской сто­ро­ны тебя вдруг заин­те­ре­со­вал этот заме­ча­тель­ный объект?

— Я хочу его трансформировать.

— Да ты что! В наг­ло­сти тебе, конеч­но, не отка­жешь. Но надо при­знать, что ты дей­стви­тель­но можешь вне­сти изме­не­ния в эту кон­струк­цию. Прав­да, не надо забы­вать, что в ее осно­ве нахо­дит­ся и моя энер­гия. И было бы стран­но пред­по­ло­жить, что моя сила не ста­нет про­ти­вить­ся тво­ей, кото­рая ста­ла ей нена­вист­на. Но это, разу­ме­ет­ся, все тео­рии. А реа­лии заклю­ча­ют­ся в том, что ты не смо­жешь боль­ше сде­лать и шагу по направ­ле­нию к кубу.

Ларс сде­лал едва замет­ное дви­же­ние рукой. Сана отсле­ди­ла это и предупредила:

— Не зови их, Ларс, — они не при­дут. Око­ло куба оста­нем­ся толь­ко мы с тобой.

Ларс был изумлен.

— Ты хочешь ска­зать, что это ата­ка на мою цита­дель? В таком слу­чае дол­жен прий­ти воин и бро­сить мне вызов. Где он? Может быть, это ты?

— Имен­но так, Ларс.

— Отлич­но. И даже забав­но. Но тебе ли не знать, как про­хо­дят еди­но­бор­ства в моем мире? Или ты нико­гда не слы­ша­ла о тун­не­ле, из кото­ро­го никто, кро­ме меня, не воз­вра­ща­ет­ся в преж­нем виде? Тебе, конеч­но, кое-что извест­но, но дале­ко не все. Но я, по ста­рой друж­бе, рас­ска­жу тебе о дета­лях. И, вооб­ще, я рас­крою тебе все кар­ты без утай­ки, что­бы ты поня­ла всю без­на­деж­ность сво­е­го предприятия.

Сана слу­ша­ла молча.

— Ты зна­ешь, что тун­нель создан маги­ей в живой тьме. Но в нем самом ника­кая магия не допус­ка­ет­ся, даже для меня. Это закон тун­не­ля, нару­ше­ние кото­ро­го при­ве­ло бы к изме­не­нию его струк­ту­ры и непред­ска­зу­е­мым послед­стви­ям. Про­тив­ни­ки вхо­дят в этот узкий и длин­ный кори­дор с раз­ных кон­цов, и тут же начи­на­ет­ся беше­ный полет. Три­жды долж­ны они мино­вать друг дру­га, пыта­ясь вытолк­нуть сопер­ни­ка за зыб­кие и про­ни­ца­е­мые стен­ки туннеля.

Ларс при­оста­но­вил­ся и насмеш­ли­во спросил:

— И неуже­ли ты дума­ешь, что я не знаю в точ­но­сти, когда, каким дви­же­ни­ем и с какой силой необ­хо­ди­мо выпол­нить толчок?

Сана не отвечала.

— Ну что ж, тогда я рас­ска­жу тебе о послед­стви­ях. Вытолк­ну­тый за пре­де­лы тун­не­ля попа­да­ет в тьму — не в тем­но­ту, а в живую тьму. Для меня как созда­те­ля тун­не­ля это будет озна­чать, что я про­сто на неко­то­рое вре­мя буду обез­дви­жен. Но для мое­го сопер­ни­ка все ока­жет­ся гораз­до серьез­нее. Тьма высо­сет из него силы — не все, почти все — и бро­сит его к моим ногам. А я уже буду решать его даль­ней­шую судь­бу. Тебя устра­и­ва­ют такие условия?

Ларс посмот­рел на Сану.

— Вполне, — отве­ти­ла та. — То, что ты будешь обез­дви­жен на неко­то­рое вре­мя, меня вполне устраивает. 

— Если бы так отве­ти­ла какая-нибудь дру­гая жен­щи­на, я бы пред­по­ло­жил, что она про­сто дура, — Ларс даже не посчи­тал нуж­ным рас­сме­ять­ся. — Но у тебя, види­мо, отка­за­ло чув­ство само­со­хра­не­ния. В любом слу­чае, в нашем мире не при­ня­то отка­зы­вать бро­сив­ше­му вызов. 

Ларс подо­шел к вол­ну­ю­щей­ся чер­ной стене.

— Сей­час ты вста­нешь на мое место и будешь ждать появ­ле­ния вхо­да в тун­нель. Как толь­ко он обо­зна­чит­ся, ты немед­лен­но будешь втя­ну­та в него голо­вой впе­ред. Со мной про­изой­дет то же самое, но на дру­гом конце.

Как толь­ко Сана при­бли­зи­лась к ука­зан­но­му месту, Ларс исчез. Через корот­кое вре­мя перед ее гла­за­ми мельк­ну­ла зеле­но­ва­тая окруж­ность вхо­да, и тут же начал­ся полет. Туск­ло све­тив­ши­е­ся стен­ки тун­не­ля не были одно­род­ны­ми по цве­ту, поэто­му мож­но было оце­нить, насколь­ко неве­ро­ят­на ско­рость перемещения. 

Впе­ре­ди вид­не­лась лишь тьма. Заме­тить в ней несу­щу­ю­ся навстре­чу фигу­ру мож­но было лишь в момент наи­боль­ше­го сбли­же­ния. Но про­жек­тор, осве­тив­ший зна­чи­тель­ную часть тун­не­ля перед Саной, вспых­нул очень свое­вре­мен­но. Она уви­де­ла при­бли­жа­ю­щу­ю­ся точ­ку, кото­рая на гла­зах пре­вра­ща­лась в летя­щую фигу­ру Лар­са. Тот зажму­рил гла­за, и Сана поня­ла, что он ослеп­лен. Сопер­ни­ки раз­ми­ну­лись, даже не попы­тав­шись ока­зать воз­дей­ствие друг на друга.

На про­ти­во­по­лож­ных кон­цах тун­не­ля дви­же­ние затор­мо­зи­лось. Это был момент корот­кой пере­дыш­ки и разворота. 

Ларс был оза­да­чен. Про­жек­тор явно не был резуль­та­том магии — тун­нель тут же выбро­сил бы из себя того, кто посмел бы нару­шить его законы. 

Вто­рой раунд еди­но­бор­ства начал­ся на той же неисто­вой ско­ро­сти. Ларс закрыл гла­за. Сей­час для него важ­нее был слух. В момент встре­чи тун­нель зву­чал немно­го по-дру­го­му. Надо было уло­вить эту пере­ме­ну и немед­лен­но действовать. 

При появ­ле­нии нуж­но­го сиг­на­ла Ларс сде­лал точ­но выве­рен­ное дви­же­ние рукой. Но она неожи­дан­но сопри­кос­ну­лась с неиз­вест­ной упру­гой сре­дой. Полу­чив отда­чу, Ларс едва удер­жал­ся на траектории. 

На послед­ней пере­дыш­ке Ларс собрал воеди­но всю свою волю. Он нико­гда еще не дохо­дил до тре­тье­го раун­да — основ­ная мас­са про­тив­ни­ков была выби­та им из тун­не­ля при пер­вом поле­те. И сей­час он знал, что будет смот­реть и слу­шать, чего бы это ему ни сто­и­ло, даже если в резуль­та­те он ослеп­нет и оглохнет. 

Тун­нель завер­шил раз­во­рот и устре­мил сопер­ни­ков в послед­ний полет. Пре­дель­но сосре­до­то­чен­ный Ларс уви­дел при­бли­жа­ю­щу­ю­ся к нему руби­но­вую точ­ку. Нарас­тая в раз­ме­рах, она не ослеп­ля­ла, но Ларс уже понял, что сей­час про­изой­дет. Аура Саны, кото­рая осле­пи­ла его сво­им выс­шим лучом в пер­вом раун­де и отки­ну­ла его руку сво­ей пери­фе­ри­ей во вто­ром, сей­час пре­вра­ти­лась в жест­кую защит­ную бро­ню, с кото­рой он неиз­беж­но столк­нет­ся и кото­рой ему нече­го противопоставить.

Чер­ная сте­на по-преж­не­му вол­но­ва­лась. Была непо­движ­ной толь­ко та ее часть, в кото­рую впе­ча­та­лась глы­ба про­зрач­но­го квар­ца, запер­шая в себе Ларса.

— Тебе при­дет­ся побыть там, — взгля­ну­ла на него Сана. — Мне нуж­но скон­цен­три­ро­вать­ся, а ты был бы помехой.

Сана подо­шла к кубу.

— Нет необ­хо­ди­мо­сти его уни­что­жать, — пояс­ни­ла она. — Напря­же­ние наше­го поле­та созда­ло на моем внут­рен­нем экране пре­крас­ную кар­ти­ну. Имен­но ее я и спро­еци­рую сей­час на куб для его трансформации.

Сана погру­зи­лась глу­бо­ко в себя. К ней как цен­тру сил ото­всю­ду устре­ми­лись энер­гии про­стран­ства. Все вокруг напол­ни­лось све­че­ни­ем. И обра­зо­вав­ше­е­ся сия­ю­щее обла­ко совер­шен­но скры­ло от Лар­са Сану и куб.

Вне­зап­но Ларс ощу­тил, что он сво­бо­ден. Он огля­дел­ся в изум­ле­нии и не обна­ру­жил ни чер­ной сте­ны, ни бур­ля­щей крас­ной реки. Сия­ю­щее обла­ко было для него почти невы­но­си­мым, но он решил оста­вать­ся здесь во что бы то ни ста­ло. И когда послед­няя све­то­вая дым­ка рас­се­я­лась, Ларс уви­дел перед собой куб. 

Все про­стран­ство куба было запол­не­но све­том, раз­лич­ные интен­сив­но­сти кото­ро­го обра­зо­вы­ва­ли слож­ный узор. По все­му его объ­е­му были раз­бро­са­ны круп­ные све­тя­щи­е­ся буси­ны сине­го тона, и мно­го­чис­лен­ные бисе­рин­ки самых раз­ных оттен­ков запол­ня­ли его ниж­нюю часть. А в самом цен­тре нахо­дил­ся чудес­ный мали­но­вый све­то­во­рот. Но Ларс ско­рее уга­ды­вал его, чем видел, так как он был при­крыт от его зре­ния полу­про­зрач­ной вуалью. 

Ларс еле сто­ял на ногах. 

— Я знал, что когда-нибудь этим кон­чит­ся, — с тру­дом про­из­нес он, обра­ща­ясь к Сане. — Ты транс­фор­ми­ро­ва­ла мои энер­гии не толь­ко в этом кубе — то же самое неиз­беж­но про­изо­шло и во мне. 

— Ты боль­ше не при­вя­зан к тем тем­ным сфе­рам, в кото­рых нахо­дил­ся слиш­ком дол­го, Ларс, — отве­ти­ла Сана. — Под­ни­мись выше — и у нас с тобой появит­ся шанс сно­ва стать друзьями.

* * *

Гла­за Саны заго­ре­лись лас­ко­вы­ми огоньками.

— Ники­та, ты сде­лал класс­ную игруш­ку. Мы теперь наку­пим вся­ких кра­си­те­лей для воды и устро­им празд­ник раз­но­цвет­ных вихрей.

— Идет, — согла­сил­ся Ники­та, вни­ма­тель­но вгля­ды­ва­ясь в гла­за вер­нув­шей­ся жены. — Толь­ко для нача­ла я немно­го укра­шу эту конструкцию. 

— И как же ты это сде­ла­ешь? — счаст­ли­во рас­сме­я­лась Сана.

— Это не про­бле­ма. Забе­русь толь­ко в твою шка­тул­ку и ута­щу из нее несколь­ко синих бусин и немно­го бисера.